Вы здесь
А божьи коровки не доены...
Александр ПОПОВСКИЙ
* * *
Просыпаюсь ни свет, ни заря.
Докучаю судьбе спозаранку.
Сокровенного не говоря,
Сам с собою играю в молчанку.
Словно путы чернильная мгла.
Лай собак, будто залпы орудий.
Кое-как доплетусь до угла
Перекрестка, а там — будь что будет.
Ни намека на рай в шалаше.
Ни пристанища в зимнюю стужу.
Ветер странствий гуляет в душе
Невзначай вырываясь наружу.
А в округе — шаром покати.
Горизонт, покраснев от натуги:
Держит солнце как льва взаперти.
Не спешит отдавать на поруки.
* * *
Картину мира искажает ливень —
Не разглядеть небесное светило.
Я был не прав, точней — необъективен
К тому, что до дождя происходило.
Мозолит слух сирена неотложки.
Как мужики не просыхают лужи.
В руке дающей отсырели крошки —
Не уберег, растяпа, птичий ужин.
В сердцах серчает не по-детски дочка,
Ужом пеленка под ее пятою…
Особым смыслом напиталась точка —
Пустила корень, стала запятою.
* * *
Иду с усмешкой постной.
Погода просто жуть.
Я понимаю — поздно
Спешить куда-нибудь.
Дождь нынче — настоящий
Каюк для босяков.
Сыграть в обычный ящик
Мне пара пустяков…
Не жалуюсь на долю.
Шагаю налегке
Держу при этом волю
По-свойски в кулаке.
* * *
На шее петля ностальгии.
В кармане обмылок «Душистого».
Простите меня, дорогие,
Не белого и не пушистого.
За то, что вы под небосводом,
По меркам земным, неустроенны.
Вас пчелы не жалуют медом,
А божьи коровки не доены.
* * *
Ничто не меняется в корне —
То дождь донимает, то снег.
Забыл о насущном во вторник,
Чтоб вспомнить об этом в четверг.
Во сне как ребенок тоскую
До слез, а потом наяву
Все чаще о вечном толкую,
И дольше, чем снилось, живу.
Утро
Танцует свет на стеклах
И пляшет на виске.
А тьма, как меч дамоклов,
Висит на волоске.
Над ложем, в нашей спальне,
Где мы, во всей красе,
Притихли на нейтральной
«ничейной» полосе.
* * *
Подпрыгнул от голоса зычного.
Под мышками треснули швы.
Стал ниже себя же обычного,
Но все-таки выше травы.
Тактично, используя тряпочку,
Мой ангел молчанье хранил.
И душу усердно, как бабочку
Сачком невесомым ловил.
* * *
Оглянусь и — не увижу прошлого.
Ничего — ни светлого, ни пошлого,
В темноте не отыщу пустот.
Свет — не этот, но еще не тот.
Просыпаюсь ни свет, ни заря.
Докучаю судьбе спозаранку.
Сокровенного не говоря,
Сам с собою играю в молчанку.
Словно путы чернильная мгла.
Лай собак, будто залпы орудий.
Кое-как доплетусь до угла
Перекрестка, а там — будь что будет.
Ни намека на рай в шалаше.
Ни пристанища в зимнюю стужу.
Ветер странствий гуляет в душе
Невзначай вырываясь наружу.
А в округе — шаром покати.
Горизонт, покраснев от натуги:
Держит солнце как льва взаперти.
Не спешит отдавать на поруки.
* * *
Картину мира искажает ливень —
Не разглядеть небесное светило.
Я был не прав, точней — необъективен
К тому, что до дождя происходило.
Мозолит слух сирена неотложки.
Как мужики не просыхают лужи.
В руке дающей отсырели крошки —
Не уберег, растяпа, птичий ужин.
В сердцах серчает не по-детски дочка,
Ужом пеленка под ее пятою…
Особым смыслом напиталась точка —
Пустила корень, стала запятою.
* * *
Иду с усмешкой постной.
Погода просто жуть.
Я понимаю — поздно
Спешить куда-нибудь.
Дождь нынче — настоящий
Каюк для босяков.
Сыграть в обычный ящик
Мне пара пустяков…
Не жалуюсь на долю.
Шагаю налегке
Держу при этом волю
По-свойски в кулаке.
* * *
На шее петля ностальгии.
В кармане обмылок «Душистого».
Простите меня, дорогие,
Не белого и не пушистого.
За то, что вы под небосводом,
По меркам земным, неустроенны.
Вас пчелы не жалуют медом,
А божьи коровки не доены.
* * *
Ничто не меняется в корне —
То дождь донимает, то снег.
Забыл о насущном во вторник,
Чтоб вспомнить об этом в четверг.
Во сне как ребенок тоскую
До слез, а потом наяву
Все чаще о вечном толкую,
И дольше, чем снилось, живу.
Утро
Танцует свет на стеклах
И пляшет на виске.
А тьма, как меч дамоклов,
Висит на волоске.
Над ложем, в нашей спальне,
Где мы, во всей красе,
Притихли на нейтральной
«ничейной» полосе.
* * *
Подпрыгнул от голоса зычного.
Под мышками треснули швы.
Стал ниже себя же обычного,
Но все-таки выше травы.
Тактично, используя тряпочку,
Мой ангел молчанье хранил.
И душу усердно, как бабочку
Сачком невесомым ловил.
* * *
Оглянусь и — не увижу прошлого.
Ничего — ни светлого, ни пошлого,
В темноте не отыщу пустот.
Свет — не этот, но еще не тот.