Вы здесь
Следы зимы
Искус
Не счесть жемчужин в море полудённом…
Не счесть, не смыть следов зимы
на злой береговой полоске…
В заречном шалом отголоске
озвучены не только мы.
И что случится на веку —
не разглядишь из этих окон,
латая домотканый кокон,
и реку вскрыв — как вскрыв строку…
Крутая правда темных вен
глуха, как рокот козерожий,
когда упрямится до дрожи
всех жилок солнечный овен.
И, расплескавшись в берега,
судьба насыщенней рассола
все поит города и села,
мотая нас, как жемчуга…
Не разглядеть сквозь эту муть
ту нить, что намечает снизку!.. —
и остается только искус:
забыться, «умереть, уснуть»,
сквозить неведомой звездой
над мглой кромешной, огородной —
как образок простонародный
под отстоявшейся водой.
Первая седмица Великого поста
Марток
Ворчат потоки под обрывами,
где пойма — как рукав — оторвана.
И ветер влажными порывами
хвосты топорщит сизым воронам
на тополях, в овраг валящихся…
И только церковка за речкою
за сих убогих и болящих сих
чуть теплится у Бога свечкою.
Автопортрет
(с женою за плечом)
Сыровата сигаретка из америки —
На российском сквознячке хреново курится.
Я не птица, чтобы биться здесь в истерике,
И не баба — чтоб к середке жизни скурвиться.
Вопреки стою досадным обстоятельствам.
И хотя плету подчас я чушь собачую —
Ни предательствам, ни муторным приятельствам
Не плачу я дань житейской мелкой сдачею.
Вот каков я весь — пальцами распонтованный,
Цедрой солнечной в осинник серый выжатый...
И ушибленный — и нежно забинтованный.
И на пяльцах мелким крестиком повышитый...
* * *
Вода прозрачна. Шишечки ольхи
Шершавы, как осенние стихи.
Трусящий по тропинке старый пес
Задумчив, как незаданный вопрос.
Река студена… И дубовый лист
Подернут патиной времен, как Ференц Лист.
И чистой клавишей под золотым лучом
Звучит душа. И я здесь ни при чем…
Балки правобережного плацдарма
Здесь, раскорячившись, ползут по рыжей глине
то ль вверх, то ль вниз осины и дубы…
Как запрокинешься: густая сетка линий —
ветвей корявых
жизни и судьбы.
А вниз упрешься сокрушенным взглядом:
под бурых листьев траурным ковром
судьба и почва,
будто снова рядом —
как в сорок первом, как в сорок втором…
Но вдруг — откуда?.. — белка-непоседа
скользит сквозь хлам,
взлетая по стволам…
И из немыслимой крылатости победа
сочится в сердце с кровью пополам.
Никола Зимний
На Николу Зимнего
снеги важные легли —
из всего просимого
сами первыми пришли.
Накормили досыта,
угостили допьяна:
тут бы спать без просыпа,
ан не выйдет ни хрена…
Выйдешь за околицу,
обопрешься о сугроб —
вьюга смажет по лицу,
а буран залепит в лоб —
и пойдешь посвистывать,
ворошить земную тишь…
Озорно да истово
остальное просвистишь.