Вдруг все как-то быстро вышли из операционной. Он остался один. Монотонно постукивая, дышал древний РО-2, дыхательный аппарат, чуть ли не его ровесник: он помнил эту «рошку» еще со студенческой практики. Полвека почти. Операция закончилась. Ссутулившись, опустив голову, он стоял у операционного стола, у дочери в ногах. Руками, тихонько массируя, грел ее ледяные стопы, пальцы с чуть облупившимся лаком. Уже не сдерживаясь, шмыгая носом, плакал. Вот и пролетело все. Вся жизнь.
Какие-то...